4 November 2020

This different music in stone ...

This different music in stone ...

https://www.lnvistnik.com.ua/ru/eta-raznaya-muzyka-v-kamne/

Международная научная онлайн-конференция на тему «Город как учебная аудитория» объединила многих специалистов, исследующих городские пространства и все, что с ними связано. В этой встрече приняли участие более 40 ведущих исследователей и экспертов из разных сфер. Цель – найти ответы на ряд поставленных самой жизнью в этой сфере вопросов, объединить усилия в оптимизации тактики построения цветущей цивилизации. Организаторами конференции выступили Европейская академия наук Украины, Восточно-университетская сеть, Украинская ассоциация религиоведов, Академия APSI, Институт политических и этнонациональных исследований имени И. Ф. Кураса НАН Украины, Одесское фотографическое общество, Историко-литературное общество и Центр стратегического прогнозирования и проектирования.

Говорят, города во многом похожи на людей, – все одинаковы и при этом все – разные. Каждый равен другому по самому определению: «Город». То есть, не хутор, не посёлок, не село, не деревня и не станица. И все города мира разные, потому что у каждого – своя судьба, свой масштаб, свое лицо и свой характер. Большое число не горожан стремится попасть в ту или иную городскую среду.  А ученые, в свою очередь, задаются и такими вопросами: как города влияют на человека, как воспитывают его? Что привносят в город новые горожане (выходцы их внегородских образований) и что воспринимают от него? И каков он, теоретически-идеальный город? Леонардо да Винчи, Томмазо Кампанелла, Альбрехт Дюрер, Клод-Никола Леду, Ле Корбюзье и многие другие ещё с древних и давних времён искали возможность создания идеального города. А вспомним «Голубые города» Алексея Толстого! Поиск этот продолжается и сегодня.

Наш корреспондент побеседовал с одесским архитектором, основателем компании NG-ARCHITECTS – Натой Головченко, воплотившей в жизнь больше тысячи проектов. В 2016 году Ната получила награду «Достояние Одессы» за проекты, которые способствовали развитию архитектурной и культурной среды нашего города. За свою архитектурную карьеру Ната Головченко получила более 30 наград: Золотые Арки, Премия «Созидание», Народное Признание. На конкурсе «European Property Awards», который проходил в Лондоне, она была пять раз награждена и дважды занимала первое место в номинации «Многоквартирный жилой дом» и «Частный дом».

На вопрос о личных приоритетах Ната Головченко отвечает: «Моя цель достаточно банальна, но мне кажется, что она – верна. Я хочу сделать мир красивее и лучше, в этом мне помогают мои клиенты, с которыми мы создаем гармоничные жилые и общественные пространства, ведь люди стремятся в те места, где им хорошо, а это делает проекты моих заказчиков более успешными».

— Вы применили архаическую систему измерения — сажень. И с ее помощью реализовали проект здания, пропорции которого соответствуют «золотому сечению». Как вы к этому пришли?

— У меня появился заказчик, глубоко духовный человек, который попросил спроектировать его объект и выполнить расчеты в саженях. По его словам, и глубоким знаниям — сажени дают ключ к гармоничной архитектуре. А дальше всё было, как в анекдоте: когда студентам в институте говорят, что надо сдавать китайский язык. Они спрашивают: когда защита? Никто не спрашивает: зачем китайский? Почему? Кому он нужен? Студенты готовятся к сессии, для них это обязательная программа и надо ее сдать, главное — понимать, к какой дате необходимо подготовиться. Аналогично получилось и у меня. Нужно было эту систему освоить. Но когда я начала вчитываться, изучать — оказалось, это очень интересно, глубоко. Проникая в суть, понимаешь, что эта система более рациональна, чем метрическая, хоть внешне выглядит, наоборот.

 В чем преимущества этой системы?

— Гармоничность и пространство, которую она дает — вторичные последствия ее использования. А первичным является человек. В этой системе всё привязано к габаритам человеческого тела: длине предплечья, кисти руки, фаланги пальца. Люди когда-то, очень давно, жили этническими группами, не так смешивались, как в более поздние года. И в каждом регионе складывалась своя определенная типизация. В разных регионах сажени отличались по размерам и в дальнейшем, при более тесном общении людей, это сбивало с толку, не позволяло сделать унификацию, общепринятую в настоящее время.

 На кого вы равняетесь, есть ли у вас авторитеты в архитектурной среде?

— Да, безусловно, есть архитекторы, работами которых я интересуюсь и равняюсь на них по разным параметрам. Например, у Захи Хадид меня привлекает необычность форм в бионической архитектуре. (Заха Мохаммад Хади́д — ирако-британский архитектор и дизайнер арабского происхождения, представительница деконструктивизма. *Примечание автора). Любовь к различным архитектурным стилям стирает грани и позволяет мне, как архитектору работать в классике, минимализме, футуризме, ар-деко. Есть и другие архитекторы, такие как сэр Норман Фостер, в них я ценю именно подход к ведению архитектурного бизнеса. Это совершенно другой параметр, но также вызывает большое уважение. (Барон Но́рман Фо́стер — британский архитектор, лауреат Императорской и Притцкеровской премий. Один из основателей и руководителей архитектурного бюро Foster and Partners. *Примечание автора)

— Двуединый вопрос: Одесса  ваш родной город? Наверняка вы объездили многие страны и побывали во многих городах, ощущали ли вы на себе влияние того или иного города? Как думаете, за счёт чего это происходит?

— Да, я одесситка. Безусловно, влияет. Влияние города возникают из целого ряда факторов:

Первый, незыблемый фактор, географический — территория, на которой расположен город. В зависимости от климатической, вулканической активности, наличия или отсутствия большой воды (крупных водоемов) в этом регионе, будут различаться энергетические процессы. Это значит, что где-то атмосфера будет более устойчивой, а где-то возле моря она более текуча. И люди по характеру будут, соответственно, отличаться, в зависимости от региона, в котором они живут. Мы так и говорим: нордический характер, южный темперамент, неспешность востока. Территориальные особенности, сильно влияют как на характер человека, так и на особенности формирования среды, в которой они живут.

Второй фактор, геополитический — территориальное положение не только относительно климатической зоны, но относительно отдельно взятой страны. Третий фактор, геоэкономический — исходя из географического положения, города могут быть расположены в узлах пересечения транспортных путей, в районах с горнодобывающей и обрабатывающей промышленностью, существуют и сельскохозяйственные города. Исходя из преобладающих функций, города делятся на монофункциональные и полифункциональные. Например, монофункциональные отличия городов распределяют по типам: города-курорты, города-военные базы, университетские, религиозные центры, научные центры, города-музеи. Полифункциональные города определяются по функциям и видам деятельности, таким как: изготовление продукции в отраслях обрабатывающей и перерабатывающей промышленности; управленческая деятельность в обрабатывающей промышленности и сфере услуг; финансовый сектор и торгово-посредническая деятельность; традиционные услуги городского уровня к ним относятся розничная торговля, городской транспорт, отели, рестораны, бизнес-центры, здравоохранение, культура (образование, наука, искусство, спорт), административное обслуживание. Все эти отличия тем или иным образом будут налагать свой отпечаток на своих жителей и на саму структуру города.

Четвертый фактор, культурно-географический — культурные особенности нации, традиции, обычаи, сюда можно отнести и религиозные убеждения. Пятый фактор, величина территории и численность населения: определяют малые города — до 5 тысяч, до 10 тысяч душ, средние города — от 50 до 100 тысяч жителей, крупные — от 100 до миллиона горожан, в том числе и мегаполисы — более 1 млн людей, живущих в городе. Таким образом, я в этой классификации я вижу 5 основных факторов, которые влияют на структуру городов и человека.

 Ваше мнение, может ли город научить человека? И какую роль в этом играет символьная составляющая архитектуры?

— Да, безусловно, город может научить человека. Еще с самых древних времен императоры, князья, графы, бароны – и по наши дни, включая Сталина, Гитлера и Муссолини, использовали архитектурные формообразования для утверждения своей власти. Вы же знаете, как выглядят готические соборы? По сравнению с храмами, которые воздвигались до их строительства, они имеют высокие ажурные башни — пинакли, стремящиеся ввысь. Похожие строения сооружались во времена имперских настроений, например в 20-х, 30-х годах прошлого века возводились огромные башни. В Москве — известные московские высотки. В Киеве немного позже — ВДНХ, та же самая ситуация в Италии и Германии. Даже в самом демократическом обществе, в Нью-Йорке строились небоскребы. Одна из целей такого строительства – при помощи главного архитектурного фактора рассказать о том, как устроено государство, в котором теперь будут жить люди.

Заглянем в историю конца 40-х и начала 50-х годов: после Второй мировой войны появились сталинские дома. Так называемые сталинки были комфортными, уютными, с относительно большими кухнями, просторными комнатами, широкими лестничными пространствами.  Потом, появились хрущёвки — уход в совершенно другую идеологию жизни: город — при помощи своей структуры — как бы выталкивает людей в иной быт.

 Разумеется, здесь сработали и грубо-экономические факторы, настоятельная необходимость – как можно энергичнее разгрузить городские коммуналки. Но под это подводилась и идейная база. Чем не идея: предполагалось, что на маленьких кухнях люди будут только завтракать. А обеды — на производстве, в общем организованном порядке, на базе масштабного, можно сказать, индустриального приготовления и подачи пищи.  Ужин? Пожалуйте в столовые – опять-таки, общие, рассчитанные на большое количество людей.  Что вполне вписывалось в коллективистскую систему ценностей. Кстати, похоже – сегодня возвращается тенденция к минимальной площади, но уже исключительно в виду дороговизны квадратного метра. Тоже формирующий фактор.  И ещё: невооруженным взглядом можно видеть, как люди погружаются в глубину интернет-пространства… Я ни за что не агитирую, а как архитектор высказываю свое мнение о том, что происходит в связи и с архитектурными процессами.

Заметка автора на поле: следует напомнить о такой характеристике сталинской архитектуры, как пластическая помпезность и «архитектурные улыбки» — то есть скульптурные, барельефные, горельефные украшения фасадов тех строений. Они далеко не всегда исполнялись со вкусом, но весьма удорожали строительство. Однако власть на это шла — прежде всего из престижных и социально-психологических соображений. А во времена Хрущева (1959 г.), в связи с значительной масштабностью строительства, явились миру ДСК (домостроительные комбинаты). Детали, панели и даже целые блоки изготовлялись под кровом и на площадках комбината ЖБИ (индурстриально-конвеерное производство панелей и даже целых блоков для строительства домов) – их собирали уже на стройплощадках. Главным недостатком заводского способа изготовления этих конструкций являлась жесткая технология ДСК, невозможность изготовления широкого ассортимента продукции. Что в свою очередь привело к появлению уныло-однотипных зданий, коробок, и вязало архитектуру по рукам и ногам.  Из плюсов конструкций можно отметить прочность и сроки изготовления. При всем при этом, многие жители коммунальных квартир, переутомлённые общим бедняцким бытом, с охотой расселялись в тесные хрущевки.

  Еще Гёте называл архитектуру  онемевшей музыкой, в современном мире архитектура зовется Каменной Симфонией, Музыкой в камне или Застывшей музыкой. Как вы считаете, что Гёте имел в виду?

— Всё в мире имеет свою длину волны, сегодня нам это известно. Эти показатели могут зафиксировать с помощью специальных приборов, которые улавливают электромагнитные колебания любых предметов. Так вот, великий Гёте знал, что архитектура создает электромагнитные колебания, еще в те года! И в зависимости от того, какая это архитектура, она создает определенную атмосферу.

Например, когда мы приезжаем в Италию, в красивый и уютный город, настраиваемся на его волну и нам хорошо. Думаем, какой романтичный город, какая красивая Венеция! У нас работает сердечная чакра, наши мысли о любви, о чём-то высоком. А когда, предположим, приезжаем в итальянское село, то наши думы о широте полей, жизни и гармонии. Аналогичная архитектура, настраивающая на определенный лад, была и у нас, но, к сожалению, мало что сохранилось. Попадая же в мегаполисы, архитектура действует на человека иначе. Мы ощущаем иное течение времени, все ускоряется, необходимо выполнять огромное количество задач, что подталкивает нас к более динамичному темпу жизни. Моя архитектура направлена на гармонизацию пространства и человека в нем. Возможно это связано с тем, что я создаю её с любовью.

— Бытие определяет сознание. Немного ранее вы отмечали, что города имеют влияние на человека, а в одном из предыдущих интервью, вы говорили о своей мечте — сохранить облик центра Одессы? Как вы считаете, насколько важен научный подход в отношении реставрационных городских работ и градостроительства, если учесть, что города хранят историю, культуру, традиции и другие знания, а соответственно – влияют на формирование личности?

— Я дорожу историей и считаю, что наш город необходимо сохранить, чтобы он достался нашим потомкам в своём величии и красоте. Вопрос в том, как это нужно делать. Сохранность архитектуры необходимо было начинать много раньше, как это сделали итальянцы, французы и испанцы. А сейчас у нас все потуги больше походят на попытку сохранить… скажем, полностью сгнившие зубы. Уже нужны иные, более радикальные меры, необходимо ставить штифты и коронки по естественной первозданной форме разрушенных зубов. Я говорю о том, что должна быть разработана некая технология сохранения архитектуры нашего города. Необходимо собрать команду экспертов, состоящую из архитекторов, инженеров, историков, культурологов и других ученых, и все проработать до мельчайших нюансов. И только так, совместными усилиями можно рассчитывать на успех — сохранить то, что еще можно, а что не подлежит сохранению, воссоздать. Под воссозданием я имею в виду — разобрать и собрать по новой, внешне — в первозданном виде, но уже с другим внутренним наполнением. Ведь когда у города есть только красивый фасад, а структура внутриквартальных пространств полуразрушена, малоэтажна, с сараями, гаражами и бесконечными надстройками, так тоже не должно быть — это привносит в жизнь дисгармонию. Но есть выход из существующего положения — зачистить и реорганизовать. И сделать это нужно совместно, с организованной научной группой во главе с очень грамотным архитектором, который будет деликатно направлять. Потому как все смотрят на проблематику только со своей стороны и не подходят к решению вопроса комплексно. Например, историки желают максимально сохранить все в первозданном виде, фасады, лестницы и прочее. Но существует и обратная сторона, дома уже рушатся людям прямо на голову. Пора открыть глаза и посмотреть на вещи объективно, момент, когда можно было просто отремонтировать фасады и здания внутри, упущен. На сегодняшний день, износ несущих конструкций доходит до 100%! И такая проблема существует не только в Одессе.

— Известно, что архитектура создает материально организованную среду, необходимую людям для их жизни и деятельности, в соответствии с их устремлениями, а также современными техническими созможностями, эстетическими и художественными воззрениями. Это можно прочесть в любом учебнике и справочнике по архитектуре. Почему же многие старые и старинные постройки в городах иногда оказываются на деле более живучими, более удобными и — в конечном счёте — более современными, чем многие новострои?

— Кроме физической составляющей в архитектуре существует понятие, моральный износ — это то, что мы можем сегодня наблюдать в наших городах. Например, когда мы видим постройки конца 18-го или начала 19-го веков они продолжают нас восхищать — мы наслаждаемся их декором, парадными, лестницами с мраморными ступенями. И другая картина, когда мы смотрим на устаревшие сооружение 70-х годов. Сейчас их лестницы выглядят жутко, лифтовой холл печально, а фасады залеплены разноплановыми стеклопакетами вновь выстроенных остекленных балконов, а какие-то балконы стали больше своих изначальных размеров. Произошло это в силу того, что все смотрят на архитектуру, как на некий материальный предмет. Бывает же такое, когда тело человека в 50 лет выглядит внешне абсолютно здоровым, а он ложится и умирает. Был человек, а тут его не стало, также и с архитектурой случается. Всё что созидается, во всём есть душа и если она ушла, то объект не выдерживает и разрушается.

— Классическая формула архитектуры, доставшаяся нам еще от древних греков и римлян: прочность  польза  красота. Является ли она сегодня для вас ваших коллег основой?

— Конечно. Прочность — это то, от чего ни в коем случае нельзя отказываться. С инженерно-технической точки зрения всегда производятся расчеты на устойчивость и прочность. Расчет несущей способности объекта строительства очень важен для дальнейшей эксплуатации. Более того, это крайне опасно для людей, архитекторов и конструкторов, если возникнет какая-то конструктивная ошибка. Польза — это абсолютная величина. Потому как всё, что сегодня строится, имеет коммерческую основу. Нет никаких построек, которые бы строились исключительно для красоты. Вот раньше были, например, испанские ступени в Риме, они огромны. Для чего они такие? При всей своей изысканности, никакой функции не выполняют, но их построили. Сегодня таких проектов не встретишь. Можно сказать, что современная формула выглядит практически также: Прочность — Польза — а что до Красоты, сегодня с этим, конечно, сложнее…

 

Автор: Виктория Флинт